Оболочечное прикрепление пуповины без предлежания сосудов при одноплодной беременности: пренатальная ультразвуковая диагностика и вопросы тактики

Введение

Оболочечное прикрепление пуповины (ОПП, velamentous cord insertion) – прикрепление пуповины к амниальной оболочке с фрагментом аберрантных сосудов, проходящих до плаценты в амниально-хориальном пространстве.

Частота ОПП по данным патологоанатомического исследования и по наиболее значимым пренатальным исследованиям составляет 1–1,5% при одноплодной и 6% при многоплодной беременности [1, 2].

Описывают различные типы ОПП в зависимости от наличия или отсутствия расщепления межоболочечно расположенных сосудов [3]. В руководстве М.В. Медведева оболочечное прикрепление и расщепленное прикрепление описаны как два раздельных варианта [4]. Мы в своей работе выделили два типа: фиксированный и свободный [5].

Обоснованием выделения ОПП как аномального являются результаты исследований, где отмечены повышенная частота экстренных кесаревых сечений, замедления роста плода, недоношенности, врожденных аномалий, низких баллов по шкале Апгар и отслойки плаценты [6–9].

В то же время общепринятая тактика оперативного родоразрешения является принятой только при наличии предлежания сосудов. При ОПП без наличия vasa previa отсутствует общепринятая установленная тактика времени и метода родоразрешения. Мы также не нашли работ с дифференцированным подходом к оценке исхода беременности в зависимости от ОПП.

Представляем свой опыт пренатальной диагностики оболочечного прикрепления пуповины.

Материалы и методы

Наше исследование носило характер ретроспективного. Были включены все случаи ОПП при одноплодной беременности без предлежания сосудов, выявленные нами при ультразвуковом исследовании (УЗИ) во II–III триместрах беременности и подтвержденные при родоразрешении.

Согласно рекомендациям Российской ассоциации врачей ультразвуковой диагностики в акушерстве и гинекологии, мы в своей практике определяем место прикрепления пуповины во II и III триместрах у всех пациенток с оценкой, при необходимости, области внутреннего зева с использованием цветового допплеровского картирования (ЦДК).

Прикрепление пуповины при УЗИ нами классифицируется как:

• нормальное (центральное и эксцентричное прикрепление к плаценте);
• краевое (прикреплена к плаценте на расстоянии не более 1 см до края);
• оболочечное;
• неустановленное.

Во всех случаях при установлении краевого или ОПП уровень расположения места прикрепления относительно внутреннего зева оценивали как нижняя, средняя или верхняя треть полости матки.

Оболочечное прикрепление пуповины мы подразделяли на два типа. Фиксированный тип, когда пуповина прикрепляется к оболочкам пристеночно со стороны одного края плаценты, а сосуды, проходящие до плаценты, расположены межоболочечно, но фиксированы к стенке матки. В случаях, когда ход этих сосудов оказывается над проекцией внутреннего зева, это определялось как предлежание сосудов (vasa previa). Второй тип ОПП – свободный, когда пуповина прикреплена к амниальной оболочке с последующим свободным расщепленным ходом сосудов от пупочного ствола до плаценты.

УЗИ проводились на современных сканерах с использованием конвексного датчика RAB 2–5 МГц и применением ЦДК.

Результаты

Частота выявления ОПП в нашем исследовании составила 0,73% (21/2872). Средний возраст пациенток был 24 года (интервал 22–30 лет), срок гестации при установлении диагноза составил в среднем 29 нед (интервал 21–34 нед). Во всех наблюдениях при УЗИ определен один плод без видимой патологии (только в одном наблюдении дополнительно у плода была выявлена правая дуга аорты), параметры фетометрии, толщина, структура плаценты соответствовали гестационному сроку, сердечная деятельность и количество вод нормальные. В одном наблюдении была выявлена двудолевая плацента. В таблице 1 представлены результаты УЗИ и исходы беременности у пациенток, включенных в исследование.

В четырех наблюдениях (№ 1–4 по таблице) при УЗИ выявлен тип фиксированного пристеночного ОПП с расположением места прикрепления в средней трети полости матки. Длина аберрантных сосудов была в пределах 10–55 мм (рис. 1).

Во всех этих случаях родоразрешение произошло в доношенные сроки 37–39,1 нед. Родоразрешение естественным путем имело место в 2 случаях в 39 и 39,1 нед. Также в 2 случаях родоразрешение проведено методом кесарева сечения в плановом порядке, из них в одном – по поводу наличия двух кесаревых сечений в анамнезе, а в другом по желанию семьи. Исходы для плодов и матерей во всех наблюдениях нормальные.

В одном наблюдении (№ 5) было выявлено наличие двудолевой плаценты с расположением долей по передней и задней стенкам матки ближе ко дну. У места прикрепления к плаценте сегмент пуповины был расширен и уплощен (рис. 2). При детальном исследовании этого сегмента выявлен расщепленный ход сосудов, идущих от ствола пуповины до долей плаценты. Длина аберрантных сосудов была в пределах 70–80 мм (рис. 3).

Использование импульсной и цветовой допплерометрии позволило точно идентифицировать сосуды. Отмечался ход двух раздельных ветвей вены от передней и задней долей, а также выявлен ход двух артерий к передней доле и одной артерии – к задней (рис. 4). В 37 нед пациентка была родоразрешена методом кесарева сечения в плановом порядке. Плод мужского пола, масса тела 2800 г, оценка по шкале Апгар 8-9 баллов, без видимой патологии (на момент написания статьи развитие ребенка соответствует возрасту).

Послеродовой визуальный осмотр плаценты подтвердил полученную при УЗИ картину двудолевой плаценты, ОПП и раздельный ход межоболочечно расположенных сосудов, не защищенных вартоновым студнем, к обеим долям плаценты (рис. 5).

Еще в двух других наблюдениях (№ 6 и 7) также был выявлен тип свободного ОПП, но длина аберрантных сосудов составила максимально 30 мм (рис. 6, 7). В одном случае первородящая пациентка родоразрешена в 38 нед методом кесарева сечения в плановом порядке, а в другом повторные роды произошли естественным путем в 39 нед. Исходы благоприятные.

W. Sepulveda и соавт. [8] сделали вывод, что двухмерный ультразвук с использованием ЦДК должен быть методом выбора для скрининга ОПП внутриутробно. Подчеркивается, что включение визуализации места прикрепления пуповины в протокол ультразвукового сканирования II триместра потенциально может выявить значительное число беременностей, подверженных риску развития акушерских осложнений.

Типично в работах, посвященных ОПП [15], эта патология представляется в виде пуповины, прикрепленной к оболочкам пристеночно с одной стороны от плаценты, с сосудами, проходящими до плаценты, расположенными межоболочечно и фиксированно к стенке матки (рис. 8). В своей практике этот тип мы отмечали как фиксированный. Одним из грозных осложнений этого типа ОПП является предлежание сосудов пуповины (vasa previa), когда сосуды проходят над проекцией внутреннего зева.

Другую картину ОПП опубликовали T. Kuwata и соавт. в 2012 г. [16]. Ими был предложен «mangrove sign» («признак мангрового дерева») (рис. 9) для пренатальной диагностики ОПП.

По аналогии роста мангрового дерева авторы отметили ствол пуповины как ствол дерева, а расщепленные сосуды, идущие к плацентарной поверхности, как корневые отростки. По нашему предположению, картину «mangrove sign» невозможно получить при фиксированном типе. Такая эхографическая картина ОПП определяется, когда прикрепление пуповины к амниальной оболочке происходит над плацентарной площадкой, и от ствола пуповины к плаценте между оболочками отмечается свободный расщепленный ход сосудов, без вартонового студня (см. рис. 3–5). Этот тип ОПП нами назван свободным по аналогии со свободным ходом сосудов. Мы полагаем, что с этим типом ОПП может быть связан и признак амниохориальной сепарации в случаях его наличия в поздних сроках.

Считается, что причинами этих осложнений при аномальном прикреплении пуповины являются возможная компрессия, перегиб и разрыв аберрантных сосудов и ремоделирование сосудов плаценты, которое влияет на распределение маточно-плацентарного кровотока [17].

В работах, посвященных аномалиям прикрепления пуповины, была обнаружена связь ОПП и неблагоприятных исходов беременности, таких как преждевременные роды, маленькие для срока, перинатальная смерть и поступление новорожденных в отделение интенсивной терапии [6, 8, 9, 18–20]. Исследователи также выявили значительно более высокую частоту отслойки плаценты при ОПП [6, 21].

В то же время последний систематический обзор и метаанализ работ [2], посвященных прикреплению пуповины и исходу беременности, показал наличие статистически значимой связи ОПП только с повышением частоты экстренного кесарева сечения. Показаниями к этому являются частые аномалии сердцебиения плода, что, как считается, вызвано сжатием сосудов, не защищенных вартоновым студнем в случаях ОПП. Относительно других осложнений в этом анализе сделан вывод, что ограниченное количество включенных исследований, вариация в схемах исследования и разница в определении критериев аномального прикрепления пуповины в разных исследованиях препятствовали точному сравнению. Подчеркнута необходимость дальнейших исследований для определения влияния антенатальной идентификации аномального прикрепления пуповины на улучшение исходов для матери и плода.

Такие результаты, видимо, и являются причиной того, что нет установленной тактики родоразрешения при ОПП, в отличие от предлежания сосудов, когда тактика однозначно требует проведения кесарева сечения.

Мы также не нашли работ с дифференцированным подходом к оценке исхода беременности в зависимости от свободного или фиксированного типа ОПП.

С точки зрения выбора тактики ведения беременности при аномальном прикреплении пуповины заслуживает внимания работа J. Hasegava и соавт. [6]. Авторы предлагают оценивать при ОПП уровень прикрепления пуповины относительно от внутреннего зева: в верхней, средней и нижней трети полости матки. Верификация связи между плацентой, прикреплением пуповины и местом разрыва мембраны определяется простым визуальным осмотром после родов.

В этом исследовании показано, что расположение ОПП в нижней трети полости матки, ниже предлежащей части, было значимо связано с аномальными признаками на кардиотокограмме и экстренным кесаревым сечением; в то же время расположение ОПП в верхней или средней трети осложнения родов было нечастым и статистически достоверно не отличалось от случаев нормального прикрепления пуповины.

Кроме того, авторы установили, что частота вариабельных децелераций и экстренного кесарева сечения была статистически достоверно выше в случаях ОПП с длинными аберрантными сосудами (≥ 6 см), чем при коротких аберрантных сосудах (< 6 см).

Проведенный обзор литературы, посвященной оценке ОПП, и наше понимание (полагаться на собственный опыт не позволяет малочисленность наблюдений) позволили сделать следующие выводы:

• определение места прикрепления пуповины должно быть закреплено в скрининговых протоколах УЗИ II и III триместров;
• невозможность определения места прикрепления пуповины, низкорасположенная плацента, низкорасположенное ОПП и наличие дополнительных долек плаценты должно быть поводом для детального исследования проекции внутреннего зева на предмет пред- лежания сосудов;
• ОПП является показанием к регулярному мониторированию состояния плода;
• локализация ОПП в нижней трети полости матки может служить показанием к кесареву сечению при наступлении зрелости легких плода;
• при расположении ОПП в верхней и средней трети полости матки роды ведутся под мониторным контролем состояния плода и метод родоразрешения зависит от акушерской ситуации;
• обязательна послеродовая визуальная верификация патологического прикрепления пуповины;
• учитывая, что частота экстренного кесарева сечения в родах в популяции низкого риска составляет около 2% [22], а частота ОПП около 1–2%, пренатальная детекция ОПП может снизить частоту экстренного кесарева сечения в этой группе рожениц.

Проведенное исследование полностью подтверждает один из выводов, сделанных в последнем метаанализе, что аномальное прикрепление пуповины является разделом акушерства, который не полностью изучен, и требует дальнейших исследований [2].

Литература

1. Benirschke K., Kaufmann P. Pathology of the human placenta. New York: Springer-Verlag, 1990: 200–204.
2. Ismail K. I., Hannigan A., O’Donoghue K., Cotter A. Abnormal placental cord insertion and adverse pregnancy outcomes: a systematic review and meta-analysis // Systematic Reviews. 2017; 6: 242.
3. Monie I.W. Velamentous insertion of the cord in early pregnancy // Am J Obstet Gynecol. 1965; 93: 276–281.
4. Медведев М.В. Пренатальная эхография. Дифференциальный диагноз и прогноз. М.: Реал Тайм, 2016: 583–585.
5. Эсетов М.А., Эсетов А.М, Рамазанова И.А. Пренатальная ультразвуковая диагностика оболочечного прикрепления пуповины: клинические наблюдения и обзор литературы // Пренатальная диагностика. 2018; 17 (1): 33–41.
6. Hasegawa J., Matsuoka R., Ichizuka K. et al. Velamentous cord insertion into the lower third of the uterus is associated with intrapartum fetal heart rate abnormalities // Ultrasound Obstet Gynecol. 2006; 27 (2): 425–429.
7. de Los Reyes S., Henderson J., Eke A.C. A systematic review and meta-analysis of velamentous cord insertion among singleton pregnancies and the risk of preterm delivery // Int J Gynaecol Obstet. 2018; 142 (1): 9–14. doi: 10.1002/ijgo.12489. Epub 2018 Apr 10.
8. Sepulveda W., Rojas I., Robert J.A. et al. Prenatal detection of velamentous insertion of the umbilical cord: a prospective color Doppler ultrasound study // Ultrasound Obstet Gynecol. 2003; 21: 564–569.
9. Raisanen S., Georgiadis L., Harju M. et al. Risk factors and adverse pregnancy outcomes among births affected by velamentous umbilical cord insertion: a retrospective population-based register study // Eur J Obstet. Gynecol. Reprod Biol. 2012; 165 (2): 231–234.
10. Salomon L., Alfirevic Z., Berghella V. et al. Practice guidelines for performance of the routine mid-trimester fetal ultrasound scan // Ultrasound Obstet Gynecol. 2011; 37: 116–126.
11. Медведев М.В. Основы ультразвукового скрининга в 18–21 неделю беременности. М.: Реал Тайм, 2015. 8 с.
12. AIUM. AIUM practice guideline for the performance of obstetric ultrasound examinations // J Ultrasound Med. 2013; 32 (6): 1083–1101.
13. Pretorius D.H., Chau C., Poeltler D.M. et al. Placental cord insertion visualization with prenatal ultrasonography // J Ultrasound Med. 1996; 15: 585–593.
14. Ioannou C., Wayne C. Diagnosis and management of vasa previa: a questionnaire survey // Ultrasound Obstet Gynecol. 2010; 35: 205–209.
15. Guerrero L. Cord, velamentous insertion. 2002-11-11-11. www.thefetus.net
16. Kuwata T., Suzuki H., Matsubara S. The ‘mangrove sign’ for velamentous umbilical cord insertion // Ultrasound Obstet Gynecol. 2012; 40: 238–242.
17. Yampolsky M., Salafia C.M., Shlakhter O. et al. Centrality of the umbilical cord insertion in a human placenta influences the placental efficiency // Placenta. 2009; 30 (12): 1058–1064.
18. Ebbing C.1., Kiserud T., Johnsen S.L. et al. Prevalence, risk factors and outcomes of velamentous and marginal cord insertions: a population-based study of 634,741 pregnancies // PLoS One. 2013; 30: 8 (7).
19. Esakoff T.F., Cheng Y.W., Snowden J.M. et al. Velamentous cord insertion: is it associated with adverse perinatal outcomes? // J Matern Fetal Neonatal Med. 2015; 28 (4): 409–412.
20. Suzuki S., Kato M. Clinical significance of pregnancies complicated by velamentous umbilical cord insertion associated with other umbilical cord/placental abnormalities // J Clin Med Res. 2015; 7 (11): 853–856.
21. Toivonen S., Heinonen S., Anttila M. et al. Reproductive risk factors, Doppler findings, and outcome of affected births in placental abruption: a population-based analysis // Am J Perinatol. 2002; 19: 451–460.
22. Okai T. Argument on significance of FHR monitoring // Acta Obstet Gynaecol Jpn. 2004; 56: 480–484.